Уже понятно, что в послевоенном мире конфигурацию экономики будут определять крупные наднациональные трансграничные союзы. Колониальная модель взаимоотношений с доминированием одного лагеря уступает место более честным многополярным взаимоотношениям. Вырисовываются новые центры притяжения: ЕАЭС, ШОС и БРИКС; блок стран Боливарианской альтернативы в Латинской Америке.
США и Британия также выстраивают новые надгосударственные экономические сетевые альянсы: Индо-Тихоокеанский на базе AUKUS, пытаются собрать Арабо-Средиземноморский блок с участием Израиля и Индии (*в качестве антипода проекту китайского «пояса и пути» (BRI)).
В этой связи на первый план выходит вопрос интеграции закупочных систем и правовых форматов растущих экономик их совместимость. Идеологическое преимущество здесь у Запада, в силу конкретных исторических обстоятельств. Их концепция экономического вампиризма значительно старше и последовательней. Она базируется на фундаменте Ост-Индской компании – первой военизированной транснациональной корпорации на планете, с мощным финансовым и репрессивным аппаратом, с высокоразвитой системой воспитания низовых кадров и компрадорских элит, которая пронизывает весь социум независимо от культурных различий.
У новых центров силы в Евразии такого рода общей платформы для объединения усилий нет. Более того, их экономические системы в большей или меньшей степени инфицированы вирусом ост-индской рыночной идеологии.
Московский государственный университет – одна из немногих научных организаций в мире, которая занимается международным анализом закупочных механизмов и идеологий на системной основе. Такой обзорный анализ с учетом реалий современной геополитики был представлен на VI Санкт-Петербургском форуме контрактных отношений.
- О точках пересечения закупочных систем стран БРИКС, в сравнении с европейской системой закупок рассказал Кузьма Кичик, доцент кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, исполнительный директор НОЦ МГУ «Публичные закупки и право».
Что общего в контрактных механизмах крупнейших экономик мира?
В законе о закупках, если он есть (в Индии, например, его нет), каждая страна считает своим долгом указывать, что ее закон составлен в соответствии со стандартами ЮНСИТРАЛ, комиссии ООН по праву международной торговли. Такой формат предполагает (как минимум) общую трактовку базовых терминов – «заказчик», «поставщик», «контракт», и т.п. Однако, при ближайшем рассмотрении вырисовываются фундаментальные различия закупочных практик в разных странах. Причем, в БРИКС собрана самая настоящая экзотика контрактных отношений.
Самым сбалансированным наднациональным регулированием в мире отличается система закупок Евросоюза. Интересно, что здесь не стали интегрироваться до саморазрушения – для трансграничной торговли работают директивы. Этот термин был специально изобретен, чтобы европейские юристы, прежде чем пользоваться конкретным нормативным актом, сверялись с актуальной версией международного закона ЕС. Вчера директива могла действовать, а завтра уже отменена (например, в связи с тем, что парламент одной из стран отозвал ее ратификацию).
Также директивы позволяют ЕС внести ясность в разграничение между объемами международной и внутренней торговли. Условно говоря, если наднациональные ценовые пороги не достигнуты, то продолжает действовать локальное (норвежское, голландское, французское…) право. А если планка преодолена, то включаются иные повышенные требования: к документации, порядку исполнения контрактов… И включается общее право Евросоюза.
В Евразийском экономическом союзе ЕАЭС общие алгоритмы контрактации пока только складываются. При этом ЕАЭС, в отличие от Европы, пошел по пути долгой и трудозатратной унификации закупочных систем. Оформлены планы по приведению внутреннего законодательства стран-участниц к общему формату, в том числе по техническим моментам, типа взаимного признания электронных подписей, по маркировке товаров, по антимонопольному праву, по банковской системе.
В связи с распадом долларовой системы и возрастающей ролью азиатских экономических тигров возникает закономерный вопрос: возможно ли создание единого нормативного регулирования международных закупок в БРИКС?
Всплывает масса разночтений. У трех стран БРИКС (Бразилия, Индия, ЮАР) отмечается высокая роль конституции при регулировании закупочных отношений. Прямо в Конституции указываются принципы проведения закупок, условия их прозрачности. При этом, однако, указывается, что во всех трех странах муниципальные закупщики – региональные субъекты вправе издавать свои нормативные акты, регулирующие отношения в сфере закупок. Особенно выбивается из популярной системы координат децентрализованная система закупок Индии, где не просто каждый территориальный субъект, а каждый заказчик – это, по факту, государство в государстве.
В России такое невозможно по определению. Подобная правовая какофония наблюдалась в России до принятия 94-ФЗ и была сущим кошмаром для экономики страны. Субъекты федерации принимали свои собственные законы о закупках, которые противоречили друг другу и даже Конституции. Этот «хоррор» был прекращен благодаря адекватной законодательной политике.
В Индии вся закупочная деятельность регулируется конституцией страны и многочисленными правовыми актами всех уровней власти. Причем правовая природа этих актов не ясна самим юристам этих стран. Похоже на инструкции, которые частично понимают пользователи, и которые задают общий правовой тренд, но при этом не являются законом прямого действия.
Аналогичным образом выглядит ситуация в ЮАР. В Южной Африке не могут ответить на вопрос, является ли весь объем предписаний – закупочным правом в чистом виде. Напрашивается аналогия с Российской империей в XIX веке. Положение о казенных подрядах РИ 1830 года описывали такими же словами. «Это вообще не право, – это инструкция административным учреждениям».
О сходствах и различиях
Какой круг отношений подпадает под действие законодательства о госзакупках в БРИКС? В большинстве стран БРИКС – в сферу государственной регуляторики попадают государственно-частное партнерство и концессии. В РФ они регулируются отдельными законами.
Способы закупок также имеют массу различий. У подавляющего большинства стран БРИКС есть аукционы в их распространенном понимании. Перечни способов закупок во всех государствах БРИКС являются открытыми. В России же 44-ФЗ обладает закрытым перечнем, а 223-ФЗ открытым.
Деление закупок на государственные и корпоративные совпадает только у Российской Федерации и Бразилии.
Ценовые пороги закупок – сфера наибольшим образом совпадающая по структуре у всех стран БРИКС.
Со сроками проведения закупок – беда. Сколько стран, столько правил. В Индии эта категория, вообще оставлена – на усмотрение заказчика!
О протекционизме
Все государства БРИКС в большей или меньшей степени используют протекционизм по отношению к собственной промышленности.
В Китае поддержка отечественных производителей при этом осуществляется не запретами и преференциями, как в РФ, а логикой прямого протекционизма. Закупать иностранное можно только в том случае, если аналог не производится на территории Китая. Кстати, такой же принцип действует в российском гособоронзаказе. Общее наследство плановой экономики.
В Бразилии и в ЮАР преференции отечественным производителям оказываются в сочетании с оригинальным подходом к иностранной интеллектуальной собственности. Все импортеры обязаны раскрывать технические данные о продукции. В Индии – действует популярный аналог «покупай китайское» – «made in India».
Поднебесный формат – плюсы и минусы
Особый интерес для анализа представляет из себя закупочная система Китая. В КНР действуют два закона: «О правительственных закупках» и «О торгах». Они местами совпадают в области регулирования, а местами имеют расхождения между собой. В китайской прессе пишут – что это одна из хронических правовых коллизий, тормозящих развитие страны. Иногда не понятно, какой закон подлежит применению.
Но в первую очередь КНР поражает отсутствием единой информационной системы закупок. В каждой провинции система закупок – своя. Правительство усердно работает над решением этой проблемы, чтобы создать аналог российской ЕИС. В КНР до сих пор действует бумажная форма закупок. Также отмечается их глобальная непрозрачность.
Однако при видимой разбалансированности закупочной системы КНР в ней есть бонус, которого лишена российская экономика. – Это фактор персональной ответственности участников закупок. Он закреплен в новелле о руководящей роли Коммунистической партии Китая, внимание(!) – в каждой закупочной комиссии.
Это мощнейший мобилизационный и кадровый рычаг, который позволяет в ручном режиме оперативно решать возникающие трудности. Такой подход жестко критикуют зарубежные аналитики, однако иное объяснение роста КНР как ведущей экономики мира найти трудно. В стране также действует смертная казнь за коррупцию.
Колоссальным преимуществом закупочной системы КНР является высокоразвитый институт нормирования, который охватывает все сферы хозяйственной деятельности страны – от индустриальной до повседневно-бытовой. Характерный пример: среднестатистическому чиновнику в Китае разрешено покупать автомобиль с объемом двигателя не более 1,8 л, стоимостью не более 1,8 млн рублей (в переводе на российские деньги). В РФ ничего похожего нет (по крайней мере, пока).
Унификация
– Унификация закупочного законодательства в рамках БРИКС зависит не столько от политического решения сколько от его экономической целесообразности, – подводит итог Кузьма Кичик. – В таком случае придется очень многое менять в рамках международных договоренностей.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет